Сергей Мигицко: «Артист – это большой труженик»

Когда произносят имя Сергея Мигицко, сложно удержаться от улыбки. Этот народный во всех смыслах слова артист создал на сцене и на экране галерею самых разнообразных образов. Даже далекие от театра зрители вспомнят его сказочных персонажей, воплощенных на экране ленинградского телевидения, или образ Андерсена из знаменитой киноленты Эльдара Рязанова, а также не частые, но запоминающиеся роли в сериалах. Для театралов же имя Мигицко на афише – знак «смотреть обязательно». Театр+ встретился с Сергеем Григорьевичем накануне юбилея и расспросил любимого артиста о понятиях «артист» и «актерская судьба».

– Вы посвятили актерской профессии всю свою жизнь. Как вы определяете для себя, кто такой артист?

– Артист – это большой труженик.

– Почему вы выбрали эту профессию?

– Все мы родом из детства. Мой город – Одесса – это город южный, там живут очень яркие, шумные, веселые люди, много кровей намешано. Я рос в творческой среде, где дома собирались веселые компании, устраивали домашние капустники, переодевания, много импровизировали. С детства у меня были зрители. Меня и в семье просили выступать перед гостями. У меня было несколько коронных номеров, я пел песни, что-то показывал, пародировал футбольных комментаторов – Вадима Синявского, Яна Спарре. Потом я учился в школе, где оказался неожиданно сильный театральный кружок. В Одессе были очень хорошие театры, нас туда водили. Если говорить о физиках и лириках, то конец 1960-х, конечно, было временем лириков. Одесса этого времени дала много ярких личностей – поэтов, певцов, художников, артистов, поэтому мое появление и появление моего земляка Юрия Стоянова на театральной орбите было, на мой взгляд, неслучайным.

– Как получилось, что после школы вы выбрали Петербург?

– Петербург, тогда Ленинград, появился в моей судьбе случайно. До института я никогда здесь не был. Но часто летом встречался с ленинградцами, они останавливались у нас по соседству отдыхать. Это была особая публика – очень интеллигентные взрослые и такие же интеллигентные дети, с хорошим языком и манерами, чистой речью. Ленинградцев всегда было видно издалека – их выдавал способ существования, манера себя вести. А потом старшая подруга из моей школы, из моего коллектива школьной самодеятельности поступила в ленинградский театральный институт на курс Василия Васильевича Меркурьева. Она стала писать восторженные письма о том, какой это город, какой институт: «Сережа, давай приезжай, я думаю, здесь ты можешь понравиться».

– Если бы сегодня пришлось делать выбор, вы поступили бы также?

– Я не хочу другой судьбы! Пусть я сталкивался с препятствиями, иногда меня загоняли в угол, подчас я сдавался, поднимал руки вверх, но я продолжал этот поединок с профессией и жизнью. Я начал со сказок, с эпизодов, с массовки и не жалею об этом. Не ЖАЛЕЮ! У меня не было времени рассуждать, артист я или нет. Я же не зря вам сказал про труженика. Нас учили работать, мы очень много играли: сразу, как окончили институт, нас, молодых артистов, ввели во многие спектакли, именно в массовку и в эпизоды, играли по 30 спектаклей в месяц, а иногда и больше. В то время мы думали только об одном, как мы можем построить театр.

– Признаюсь: вы как артист начались для меня с роли Злюки-Клюки XVI – это одно из ярких воспоминаний детства!

– Да, это благодаря нашему Ленинградскому телевидению. Оно было очень сильным – со знаменитыми редакциями, литературно-драматической и детской, с прекрасными профессиональными режиссерами, которые воплотили на экране многие выдающиеся произведения. Сказки снимали Глеб Селянин и Анатолий Слясский, и это были очень хорошие сказки, на них выросло несколько поколений, многие люди примерно вашего возраста, плюс-минус, говорят мне слова благодарности.

– Ваши дети выросли за кулисами и стали актерами?

– Да, это так. Обе мои дочери, и Катя, и Аня, пошли по моим стопам. Я их отговаривал, если честно, был против. Почему? Возвращаясь к понятию артиста-труженика… Женщина имеет право на любовь, на уют, на детей, в конце концов – она должна красиво одеваться, путешествовать, хорошо проводить время. Артистка же должна иногда что-то приносить в жертву. Но только так можно построить театр, только так можно овладеть профессией – полностью погружаясь в нее.

– Главный профессиональный совет, которые вы дали дочерям?

– Терпеть! Главное перетерпеть. В театре полно подводных течений и препятствий, в театре нужно выработать такой иммунитет и заниматься только профессией: ни сплетнями, ни лестью, ни наушничеством, ни завистью, ни конфликтами. Меня волнует только профессия. Когда мы пришли в театр, нам было кому подражать, труппа была очень сильная: Алиса Фрейндлих, Алексей Петренко, Леонид Дьячков, Анатолий Равикович, Авсей Коган, Игорь Ледогоров, Лариса Малеванная, Эти люди были дон кихотами в своей профессии. Взгляните на Алису Фрейндлих – она до сих пор в профессии, и я перед ней преклоняюсь.

– Нет ли усталости от профессии?

– Конечно, она приходит. Надо отдыхать, когда живешь в таком режиме, в котором я живу. Отдыхать лучше в тишине, идеально – на море или в лесу. Лучше всего, чтобы телефон не звонил, чтобы рядом было несколько позитивных людей.

– Вы служите в Театре им. Ленсовета со студенческой скамьи. В чем причина такого постоянства?

– Мне вообще нравится такое понятие «Театр-дом». Мы семья: у нас есть какие-то общие увлечения, общий юмор. В Театре им. Ленсовета работает очень много учеников Игоря Петровича Владимирова. Мы друг к другу относимся с уважением и доверием – у нас одна кухня, мы говорим на одном языке. Потом у меня часто была возможность «вдохнуть воздух» – я иногда выскакивал из театра: снимался в кино, на телевидении, участвовал в московских антрепризах. Но когда вставал вопрос о переходе в другой театр, а такое было, я не буду лукавить, не буду рассказывать, куда и зачем, но в очень хорошие театры, я всегда извинялся и отказывался.

– Как удается найти общий язык с молодыми артистами, с артистами новой генерации в Театре Ленсовета?

– Они же разные! Кто-то мне нравится, а кого-то я не понимаю. Есть очень много хороших ребят. Наши артисты набирали несколько студенческих курсов, и каждый раз меня приглашали сказать студентам какие-то слова напутствия. Я говорил: «Мне абсолютно безразлично, будете ли вы называть меня на «ты» или «вы» – главное, чтобы у нас была одна группа крови, главное, чтобы мы стремились к одной и той же звезде!» Мой учитель дал нам несколько хороших тезисов, не знаю, сам он их придумал или нет. Например, он говорил: «Вас никто не будет делать актерами – вы артистами будете становиться сами, а мы будем контролировать, на правильном вы пути или нет».

– Какой у вас самый любимый период подготовки к спектаклю?

– Я очень не люблю первые прогоны – это самая «кровавая» история, когда начинаешь собирать спектакль. Мне, конечно, интереснее анализ – разобраться в персонаже, во взаимоотношениях между героями – это работа очень серьезная. Иногда, правда, это сизифов труд…

– Есть в вашей жизни другие страсти, кроме профессии? Например, недавно вы выпустили музыкальный альбом. Расскажите об этом проекте.

– Я из породы ненасытных актеров и за это всю жизнь страдаю – не всегда мне удается отдохнуть как следует, скинуть с себя напряжение. Каждый актерский путь – это эксклюзив, нет повторения судьбы, у каждого она своя. А музыкальный альбом – это была моя старинная мечта. Точнее, у меня было две мечты. Во-первых, я мечтал о море, как каждый человек, родившийся у моря. Моряка из меня не вышло, но любовь к морю я пронес через всю жизнь. И мне всегда хотелось сделать диск. В итоге вышел диск по моему любимейшему произведению Иосифа Бродского «Баллада о маленьком буксире». Я дополнил его, диск разросся стихами и песнями о море. Я хотел это сделать для себя. И сделал.

– Как вы выбираете роли?

– Это вопрос сложный. Я очень люблю играть хорошие тексты – классику. С огромным удовольствием берусь за Достоевского, Гоголя, Булгакова, Пушкина. Я с годами стал тяготеть к гениальным текстам, а в русской литературе и драматургии такие авторы, слава богу, есть. Я люблю так называемые роли-судьбы. Когда-то я любил эпизоды, и мой учитель очень ценил мое умение сыграть небольшую роль. Артист вышел, показал какой-то кусочек своей жизни, получил аплодисменты. Я и сегодня с удовольствием берусь за роли второго плана – например, Яичницы в «Женитьбе» или Плюшкина в «Мертвых душах». А потом мне стали нравиться роли-судьбы, чтобы можно было сыграть человека в развитии. Это Городничий в «Ревизоре» или одна из самых любимых моих ролей – роль Фредерика Леметра в спектакле по пьесе «Фредерик, или Бульвар преступлений» Эммануэля Шмидта в «Бульваре преступлений» в постановке Владислава Борисовича Пази. Это жизнь и крах – вот такие роли мне нравятся. Это актерское исследование жизни. Если мы говорим о Фредерике Леметре, то это исследование театрального закулисья, поиск ответов на вопросы: что такое талант? Как человек свой талант реализует, правильно или нет? Талант – это труд. Спектакль «Фредерик, или Бульвар преступлений» заканчивается печально. Главный герой был до конца реализован в своей профессии, но не нашел личного счастья, прошел мимо самой большой любви. Хорошо это или плохо, не мне решать, зритель сам разберется. Мы работаем ради зрителя и строим свой театр, иногда положив на плаху свою личную жизнь.

Беседовала Надежда Кокарева