МУРАД СУЛТАНИЯЗОВ: ТЕАТР «БУФФ» – МОЙ ДОМ

Театр «Буфф» принял в труппу Мурада Султаниязова в 1989 году и остался в его жизни навсегда. Драматический талант артиста на этой сцене заиграл всеми своими гранями и подарил поклонникам множество запоминающихся ролей, среди которых и деятели прошлого – от Эзопа до наполеона, и наши современники. Первого сентября Мурад Азатович отмечает свой юбилей, как и положено настоящему артисту, в любимом театре.

– А давайте начнем с начала? Как пришла идея стать актером в голову маленькому мальчику Мураду?

– Мама. Моя мама Любовь Ефимовна показала мне театр, объяснила, кто такие артисты, подсказала и в какой-то мере направила туда.

– Какое у вас было первое театральное впечатление? Что запомнилось в первую очередь?

– Первым театром в моей жизни был Большой театр кукол. Там работал один из маминых учеников, и он пригласил нас на спектакль. Не помню, какая это была постановка, но после нее мы отправились за кулисы, мне дали в руки ежика, которого я только что видел на сцене, и он вдруг заговорил со мной, а лебедь обнял за шею, эти куклы произвели неизгладимое впечатление, это было настоящим чудом. А потом появился ТЮЗ, который с пятого по десятый класс занял мою голову и время где-то на семьдесят процентов. Я участвовал в Делегатском собрании, созданном по идее Зиновия Корогодского, куда собрали детей со всего города, чтобы воспитать подготовленного зрителя. Это было глубоким погружением в театр, знакомством с театром: с тем, что такое сцена, что происходит за кулисами. Нас учили правильно смотреть спектакль, потом мы как делегаты должны были ехать в свои школы и рассказывать о том спектакле, который посмотрели, а потом уже везли на него весь класс. Кроме того, у нас был замечательный отряд двадцать человек, назывался «Тим» – «Театр и мы». Девятнадцать девочек и один мальчик, это было очень неплохо (смеется).

– После такой подготовки уже не возникало вопросов, куда поступать? Только в театральный?

– Да-да, дальше никаких вопросов не возникало. Хотя в 16 лет я не знал, куда я иду, к кому поступаю и даже, где конкретно находится театральный институт.

– Что помнится из годов обучения в театральном вузе и первые годы после?

– Помню, как наблюдали за старшими товарищами и таким образом учились. Плюс попытка прогнать из себя стеснение и страх перед сценой. Впечатлений из тех времен множество: женитьба и ребенок, смерть однокурсника и первая рюмка водки – всё это произошло в мои студенческие годы.

Сразу после института я ждал повестки из военкомата, и поэтому в театры особо не показывался. Закрепился я за детским отделом Ленконцерта, где нам сразу же дали приличные ставки. Ленконцерт был в моей жизни как минимум полгода и дал мне очень многое: научил общаться с детьми в любой ситуации и на любой площадке: в классе, в актовом или спортивном зале. Потом был Молодежный театр, куда меня позвал Лев Глебович Стукалов, на тот момент он ставил там спектакль «Кража» по Астафьеву, меня пригласили сначала на один спектакль, а потом большинство из труппы сказало: «Давай к нам», и когда коллеги узнали, что я дал добро, очень обрадовались. И я радовался, хотя и понимал, что ухожу с хороших денег на деньги театральные.

– А это две большие разницы?

– Это не две большие разница, а целых три. Я ровно в три раза меньше стал получать.

– А причина вот такого решения?

– Театр! Я учился на драматическом факультете и хотел быть драматическим актером, надеялся, что представится шанс, он представился. Но вот, к сожалению, деньги, конечно, которые там платились, их было не просто недостаточно, их просто практически не было, тем более, я уже к тому времени умудрился обзавестись не только ребенком, но и алиментами. И когда меня позвали в театр «Буфф», и предложили опять тот ленконцертовский уровень зарплаты, я поколебался-поколебался и пошел. Меня ввели в спектакль «Мандрагора», а потом я окончательно вошел в труппу.

– Что вообще значит театр «Буфф» в нашей жизни?

– Всё. Здесь особые взаимоотношения в коллективе, иной подход к работе. Когда я пришел в театр, весь репертуар его составляли две концертные программы и один спектакль. Сегодня здесь огромный спектр названий, и мне удалось сыграть здесь роли, о которых можно только мечтать. Вначале я много вел концертные программы в «Зеркальной гостиной» – там первое отделение состояло из четырех номеров, второе – из трех, а всё остальное заполнял Мурад Султаниязов болтовней, разговорами. В какой-то момент я преуспел в этом и стал вести программы в городе, и зарабатывать стал, и был удивлен этими большими деньгами, честно говоря, не очень понимал, зачем человеку столько, когда уже всё есть, когда есть театр. И я снова ушел от больших денег, решил заниматься театром, тем, что мне, в конце концов, приносит удовольствие, чтобы идти на работу и радоваться. Здесь мой дом, без преувеличения дом, я даже жил здесь, в театре, целый год.

– В традиции театра «Буфф» – пополнять труппу «свежей кровью», основатель театра Исаак Романович Штокбант выпустил несколько курсов в театральном институте и большинство из выпускников стали буффовскими артистами. За ним эстафету подхватил Михаил Смирнов, возглавивший театр после смерти Исаака Романовича. Теперь курс «Буффа» ведете вы. Почему вы приняли такое решение? Вам хочется уже делиться опытом или просто сыграло чувство долга?

– Мне, прежде всего, хочется играть на одной сцене с профессиональными драматическими артистами, воспитанными и обученными подобно мне. Стать мастером курса, пожалуй, неплохой способ достичь этой цели. Сегодня эти студенты окончили первый курс. Пришедшие на выпускной экзамен посмотрели и сказали, что это уже уровень третьего курса. Это очень талантливые ребята, слава богу, они хотят учиться, приходят на спектакли, стоят за кулисами, и я вижу их глаза, они горят. Я делаю акцент на драматической составляющей, но у них будет и вокальная, и танцевальная подготовка, необходимая в нашем театре.

– Сейчас говорят, что молодое поколение сегодня особое, оно совершенно не похоже на своих мам и пап. Если сравнить ваших подопечных и вас в студенческую пору, что вас роднит, а что отличает? Удается ли найти общий язык?

– Найти общий язык удается, надеюсь… Мы, конечно, воспитывались в другом пласте культуры: мы пели другие песни, слушали другую музыку, читали другие книги. А дети «читают» телефон. Зато они умеют делать что-то, чего не умели делать мы… Например, оформлять свои студенческие работы так, как, наверное, нам в то время в голову не пришло. По крайней мере, таких технических возможностей, таких аудиовизуальных идей у нас не было. Да и  легкий доступ к музыке, которую теперь можно на номер «надеть», и доступ к любому контенту дают новые возможности для фантазии и размышлений. Но при этом я не раз сталкивался с тем, что они не знают важных книг, фильмов, музыки. Я привожу цитату – и вижу стеклянные глаза. Тогда я говорю: «Открываем тетради, записываем: посмотреть, прочитать в обязательном порядке…», чтобы мы могли говорить на одном языке.

– Читают и смотрят?

– Читают и смотрят! И это важно для меня. Я, можно сказать, «удочерил-усыновил» их и отношусь к студентам так же, как к своим детям.

– А ваши дети не пошли по театральной стезе?

– Нет, они выбрали другой путь. Старший, к моему великому сожалению, несмотря на свои данные (у него потрясающая психофизика, очень подвижная нервная система), в артисты не пошел. Судьба нас с женой развела – сын вырос в Севастополе и пошел там на юридический факультет. А младший – вообще технарь, айтишник, он пошел в Университет кино и телевидения, но на техническую профессию. Дочка на следующий год поступать будет, она рисует, возможно, станет театральным художником.

– Скажите, в чем этот «драйв» – быть артистом? И быть артистом театра «Буфф»?

– Знаете, я в жизни достаточно тихий и закрытый человек, не люблю самовыражаться ни в компаниях, ни дома. Я крайне редко кричу и с кем-то ссорюсь. А вот когда выходишь на сцену… Вот там хорошо, там можно отвести душу. Там нужны и эмоции, и напор, и еще там отдачу получаешь серьезную, если ты верно всё сделал, то тебе и отдача идет из зала. Что касается театра «Буфф», то здесь всё, о чем я сказал, проявляется вдвойне, может, даже втройне. Здесь разрушена четвёртая стена, ее вообще не существует. Даже там, где она, казалось бы, должна быть.

– Говорят, что в театре «Буфф» артисты «одной группы крови». Когда вы попали сюда, уже имея опыт работы в Ленконцерте, напитавшись духом Молодежного театра, пришлось себя перестраивать?

– Знаете, пожалуй, я до сих пор остаюсь немного иной «группы крови», но мне на самом деле не в тягость оставаться таким и периодически быть «донором», театр стал более драматическим, чем был до моего прихода. Это правда. И хотя меня местные корифеи долгожителем не считают, ведь я пришел в театр «Буфф» на целых три года позже, чем он образовался, я в глубине души горжусь фразой Исаака Романовича. Когда он закрывал свой последний сезон, то сказал мне: «Вот, Мурик, видишь, я создал театр», а потом посмотрел на меня и произнес: «Мы с тобой создали театр!» Это чрезвычайно важно для меня, ведь Исаак Романович – это была абсолютная единица, это была личность грандиозного размера. Я просто учился у него мудрости, бился головой об стену его мудрости и учился.

– В октябре театр «Буфф» отметит свой юбилей – 40 лет со дня основания. Что бы вы хотели пожелать вашему театру в день его рождения?

– Что я могу пожелать… Вот на том же последнем сборе труппы, на закрытии сезона, последнего для Исаака Романовича, он сказал: «Мой театр надо сохранить!» Думаю, что он имел в виду: не снижать планку профессионализма, беречь нашего зрителя и его интерес к спектаклям. Я своему родному театру пожелал бы «разделять конфеты от оберток», чтобы «обертки»-оформления не было больше, чем самой «конфеты» – сути, содержания. И мне кажется, театру вот уже сорок лет это удается!

Беседовала Надежда Кокарева