«Я театральная актриса, сниматься в кино не мечтала!»

Широкая популярность к Дарье Юргенс пришла благодаря ролям Даши-Мэрилин в фильме «Брат»-2 и офицера спецназа Маргариты Кошкиной в сериале «Морские дьяволы». Но  театральная жизнь актрисы не менее яркая и насыщенная. Многие поклонники специально ходят «на Дарью Юргенс» и с нетерпением ждут каждую премьеру.

Заслуженная или народная?

На звонок в театр-фестиваль  «Балтийский Дом» и просьбу пригласить народную артистку Дарью Георгиевну отреагировали эмоционально: «Вы всё перепутали: она – не народная, она Заслуженная!». Восклицательный знак и большая буква в звании чувствовались даже в интонации. Пришлось объяснить, что имели в виду народную любовь и популярность, а не официальные  регалии.

– У Вас в биографии есть театральная линия. Это повлияло на выбор профессии? Может быть, Вы до сих пор жалеете, что не стали ветеринаром?

– Брат быстро развеял  детскую «ветеринарную» мечту простым вопросом: «Ты хочешь лечить собак и кошек? А если приведут козла или козу?» Я поняла, что не хочу ни козла, ни козу, – улыбается Дарья Георгиевна. – Да, я выросла за кулисами Мариупольского, тогда ещё Ждановского театра, где служили мои папа и мама. Я знала каждый закуток, была практически на каждом спектакле и получала огромное удовольствие. Мне казалось, что это мой основной дом. Дебют состоялся в 3 годика на гастролях в Севастополе. Это ещё один город, который я люблю с детства. Я выросла на море. До сих пор считаю Азовское море самым красивым, самым тёплым. Даже Красное меня не победило. Наша лужа, как называют его мариупольцы, меня греет, особенно сейчас.

Первый раз на сцену – в пелёнках

– Вы дебютировали ребенком…

– В Севастополе меня выносили на руках, вокруг люди в ватниках и платках. Потом лет в 8 в спектакле по Шукшину, в рассказе про микроскоп. Я была была тем ребёнком, которого из-за микроскопа лишили пальтишка. А во «Власть тьмы» по Толстому в 10 лет уже была роль с текстом, через весь спектакль. Выпускали постановку на гастролях во Львове, мы жили там месяц, и меня отпускали одну, ходила в тир, там меня научили стрелять.

– Сколько выбивали?

– 10 из 10! Только сейчас я догадалась, что это было длинным-длинным мостиком к сериалу «Морские дьяволы», – улыбается Дарья.

– Вы проходили на кастинге проверку: плавали, стреляли?

– Это меня спасло. Когда на пробах допустили до бассейна, я и так прыгала, и сяк, пока другие сползали с тумбы. Я же выросла на море.

Возвращение в город предков

– Любой актёр испытывает огромное влияние своего учителя, мастера. У вас был Александр Куницын, один из столпов театральной педагогики. Вы поступили с первого раза?

– И с первого, и не с первого… Курс набирали Александр Николаевич Куницын и Галина Андреевна Барышева. Я не поступила до конца, мне не хватило 1,5 балла и я стала вольнослушателем, тогда не было никакого платного образования. Общежития не было, стипендии не было, и меня бы не было, если бы не мои педагоги. Когда я грустная шла забирать документы, по воле случая я их встретила. Галина Андреевна взяла меня за руку: «Не торопись! Позвони нам вечером!» Позвонила, когда спросили, есть ли у меня возможность остаться, где-то жить, я сказала: «Да!» Хотя у меня никого здесь не было, мои родственники уехали в блокаду. А мама всегда мечтала, чтобы я вернусь на родину предков в Ленинград, в Петербург. Полгода жила в аудитории на Моховой. Потом начался ремонт, Александр Николаевич объявил в группе: «Форсмажор! Дашке негде жить, возьмите её к себе!» И я жила у Олега Погудина, у других своих однокурсников. Кто мог, брали к себе жить. Не бросили. Это было тяжелое время. Не знаю, смогла бы сейчас? Мои родители ничего не знали об этом. Я врала им изо всех сил, что живу в общежитиии. Конечно, мама никогда бы не допустила бездомной жизни своей 17-летней дочери целый год.

Мечты сбываются?

– Но ничто на земле не проходит бесследно… Я понимаю, этот опыт Вам пригодился? Выковали характер?

– Мне пригодилось всё! Как учили наши мастера: всё в копилочку! Даже самые страшные моменты в жизни… Мне плохо физически, меня выкручивает, мне дурно. А я вдруг в какой-то момент останавливаюсь: запоминай-запоминай! Наверное, это ужасное ощущение, но мне кажется, оно у каждого артиста присутствует.

– Каждый артист, когда начинает, мечтает о каких-то ролях. Мечты сбываются?

– Я давно перестала мечтать! Потому что ни одной роли, о которой мечтала, не случилось!

– Неужели ни одной? Ни в Молодёжном театре, ни в Балийском доме?

– Пожалуй, одна сбылась: я мечтала сыграть в мюзикле! Знала, что это мечта не сбудется никогда – я – непоющая актриса. У нас на курсе были поющие: Олег Погудин, Евгений Дятлов, Анатолий Коптев и многие другие, полкурса поющие. А я среди тех, кто «пусть играют». Но когда пришла в Балтийский дом, мне повезло, я почти сразу получила главную роль в мюзикле «Скрипач на крыше» с потрясающей музыкой, с удивительным партнером - Игорем Борисовичем Скляром. Обожаю его на сцене! Хотя впервые встретились в кино, рабочее название «Тренер». Там тоже играла его жену, и когда на «Скрипаче»  встретились, так обрадовалась! А он шутит: «Не хочешь выходить из амплуа  моей жены?!» Я сыграла Голду, жену Тевье. Приглашаю, спектакль удивительный. И не поверите, я там пою!

Теперь сын меня учит:«Поспокойнее, мама!»

– Вы с сыном Егором Лесниковым играете в одном театре, появляетесь в одном спектакле…

– И не в одном, мы часто вместе появляемся.

– Отношения мамы с сыном  в каком-нибудь спектакле возникает, как у персонажей?

– Есть спектакль, где я играю его тётю – в «Покровских воротах», тётю Костика. Он меня всё время учит: «Поспокойнее, поспокойнее, мама!» Раньше я его учила  в Молодежном театре.Тогда мой партнер уехал, все артисты были заняты, я спросила, может быть, я с Егором сыграю? Семен Яковлевич Спивак сказал, пусть играет. Тут я волновалась, он ещё учился, неопытен. Когда отыгрывала своё, сидела и смотрела на Егора. Теперь он всё время смотрит на сцену, когда я играю. Мы выходим в «Зощенко», в «Скрипаче», «Жар-Птицу» играю в спектакле удивительного современного режиссёра Романа Муромцева.

– Летать не требовалось?

– Требовалось!

Контр-адмиралом будете?

– Вернемся к кино. У Вас две знаковых героини– Багира и…

– Ой, всё время крутят, мне друзья иногда говорят: «Мы с тобой сегодня завтракали».

– Есть известная героиня в другом сериале, много лет в одном звании. А у вас Маргарита в звании повышается. Контр-адмиралом станете?

– Мне неудобно прийти и требовать контр-адмирала. Хорошо, что в штаб перевели, автомат уже тяжёлый. Да и похудела.Смотрю на старые съемки, большая была женщина. После коронавируса и войны в Донбассе не могу прийти в себя, вернуться в тело…

– Бывали в Мариуполе?

– Недавно вернулись, мы были с Егором там.

– Море теплое было?

– Море было разным, но прекрасным!

– На съёмках Вам помогают девушки тренированные? Или сами погружаетесь?

– Самое большое погружение – 8 метров. А мальчишки погружались на 16 метров, и Ваня Паршин, и Олег Чернов. Сейчас уже разленились, взяли дублеров.

Мог ли появиться «Брат-3»?

– Вторая история, которую никто из нас не забудет – это Мэрилин в «Брат-2»: «Мальчик, водочки принеси, мы домой летим». Это было в сценарии или импровизация?

– К сценарию Леши Балабанова не было добавлено ни одного лишнего слова! Всё придумали Леша и Сергей. Просто не было бы «Брата», если бы не было человека – Сергей Бодров.

– Ваше обаяние, шарм и тут Вы в роли Мэрилин появляетесь… Вы спорили с Балабановым?

– Ничего я не спорила, ни слова не сказала. Мы встретились с Алексеем Октябриновичем на фильме «Про уродов и людей». Я знать не знала и ведать не ведала, кто такой Балабанов. Это было тяжёлое время. 1997 год. Мне казалось, что ни театра, ни кино больше не будет. И вдруг подарок судьбы – меня утвердили на роль Груни. Я встретилась с удивительным человеком, он спросил, тебе нравится кино? И дал кассету с фильмом «Брат». Я посмотрела и была в восторге. Боже мой, кино у нас, оказывается, живо! Это что-то невероятное, тогда я поняла, что попала к какому-то великому, гениальному режиссеру. Когда он подошел в конце съемок и спросил, хочу ли сниматься в продолжении «Брата», побреюсь ли налысо, ответила:  «Конечно, хочу!» Я была готова на все. Спасибо, брови мне оставил, забрал у Ренаты Литвиновой…

– Как Вам игралось с Бодровым? Собирался ли сниматься в «Брат-3»?

– Наверное, хотели люди, хотели продюсеры. Но Леша сказал, достаточно. Он свою функцию выполнил. Не знаю, как Серёжа. Он же начал снимать «Сёстры», Балабанов его учил, только ему разрешалось вместе с режиссёром отсматривать материал.

Была влюблена в Рыбникова и в «Девчат»

– Спектакли «Балтдома» уникальны, здесь не боятся ставить истории, ставшие популярными благодаря кинематографу. Вы играете маму Веру в  «Девчатах». Это было Вашей мечтой?

– Интересно, что спрашиваете именно про «Девчат». Когда Балабанов спросил про мое любимое кино, я уверенно сказала: «Девчата»! Я в Рыбникова была влюблена! Я когда его видела на экране, бежали мурашки, и я стеснялась. А когда эта работа пришла в театр, обрадовалась и боялась, вдруг не получится… А теперь я люблю спектакль больше, чем фильм. Он шире, он раскрывает характеры глубже. Очень тепло к нему отношусь. «Девчата» со мной с детства, как и «Восемь любящих женщин» за мною по пятам. Мама играла Габи, когда я была клопом. Мне казалось, я знаю его наизусть. Ставили на курсе, когда выпускались. Когда пришла в театр, должна была сыграть один раз, заменить актрису, и стала играть.

– Как Вы учите свои роли? Забывали ли когда-нибудь текст? Как выкручивались?

– Садимся и учим. Когда работала в Молодежном театре, там спектакли выпускаются долго. Читаешь, потом встаешь. Полгода, год, два, иногда даже три. За это время точно всё уложится! В «Балтдоме» по-другому, спектакль выпускается за три месяца, ты просто садишься и учишь каждый вечер. А иногда бывает ввод и тогда тебе надо за один день, два, за неделю выучить. Пришел домой, сел и учишь-учишь. Не выучил, но смысл понял, тогда своими словами… Я знаю такие случаи.

В кино можно играть тяжёлую сцену и смотреть на гвоздь

– Где интереснее: в кино или в театре?

– Я театральная актриса, никогда не мечтала сниматься в кино, не было такой цели. Может быть, мама мечтала… Считаю, что это совершенно разные профессии. На сцене надо прожить всю  жизнь от начала до конца, в развитии, с судьбой, душевной, духовной, сердечной. А в кино ты можешь играть тяжелейшую сцену, но тебе достаточно, как говорил Лёша Балабанов, смотреть на гвоздь. И у тебя есть возможность исправить, сделать новый дубль. Потом из кусочков слепят судьбу. Кстати, финальную фразу про водочку принеси мы снимали в мой первый  съемочный день.

Ритуалы морской женщины

– Есть ли ритуал перед выходом на сцену?

– Я молюсь и прошу маму помочь мне. Не стучу… никому и никогда. Просто молюсь. Я абсолютно уверена, что наши родные смотрят на нас сверху, радуются нашим успехам, переживают за наши беды и печали. Они всегда с нами. Я это точно знаю. Иначе невозможно объяснить многие вещи.  Например, неслучайно Санкт-Петербург и Мариуполь стали городами-побратимами… Поэтому я всегда прошу помощи у них, у родителей, у тех, кто ушел…