Специальный проект «Школа. Студия. Мастерская»

В театре «Мастерская» в 6 раз проходит фестиваль «Школа. Студия. Мастерская»

В его афише собираются спектакли единомышленников- тех, кто понимает и исповедует театр как территорию непрерывного поиска, театр как место постоянного обучения, театр как зону сотрудничества. В этом году фестиваль «Школа. Студия. Мастерская» представляет спектакли учеников Художественного руководителя театра Григория Козлова.

Мы предлагаем интервью, которые ученики Г.М. Козлова взяли друг у друга. Герои первой беседы - Серафима Крамер, выпускница 2023 года, (ее спектакль «Оглянись во гневе» по пьесе Джона Осборна, поставленный в Тюменском большом драматическом театре, показан в рамках фестиваля 2 декабря) и главный режиссер театра «Мастерская» Роман Габриа, выпускник 2005 года (в программе фестиваля его спектакли «Дон Жуан» Норильского Заполярного театра драмы и «Хоттабыч» театра «Мастерская»)

Серафима и Роман находятся в разных городах, потому интервью получилось на расстоянии.

Роман Габриа и Серафима Крамер

- Как тебе пришла мысль, что ты станешь поступать и именно на режиссуру? Как вообще ты представляла себе эту профессию?

- Я мечтала связать свою жизнь с театром столько, сколько себя помню. Правда, хотела стать не режиссером, как папа, а актрисой, как мама, но к старшим классам поняла, что актерская профессия – это не совсем то, чего я ищу, и очень растерялась, не знала, что делать дальше. О

режиссуре тогда всерьез думать боялась: считала, что точно, на тысячу процентов никуда не поступлю, тем более сразу после школы, без знаний и опыта. А потом... меня друг просто взял на слабо: сказал, что это трусость, а убежденность в провале – это не причина не пытаться, ведь облажаться - не стыдно. Он в тот год поступил во МХАТ, а я в РГИСИ, на курс к Григорию Михайловичу. С детства я знала про режиссуру самое главное: иногда я могла не видеть отца неделями, хотя мы жили в одной квартире. Значит, нужно будет очень много работать.

- Хочешь ли ты семью и родить детей? Если да - то сколько? Если нет -

расскажи почему?

- Для меня это очень острый вопрос, в самую десяточку. Да, я хочу семью и детей. А еще я хочу профессию и свободу. И если мужчина-режиссер может видеть детей «пунктирно» (как ты писал), то для женщины режиссера это не кажется возможным. Пока ответы не найдены, план не составлен. Детей хочу двоих.

- Готова ли ты к тому - (это не точно) - что профессия будет забирать красоту и здоровье? Эти жертвы будут соизмеримы с крутыми высказываниями и твоими материализованными размышлениями о жизни?

- Мне кажется, что красоту и здоровье у нас так или иначе неизбежно забирает время, просто так, без какого-либо обмена! Так что, по-моему, возможность выражать себя языком театра - достойный «бартер» за эту цену. Хотя, Ром, лучше бы всё-таки это было «не точно», честно говоря.

- Опиши в нескольких предложениях, но художественно, твои ассоциации (именно ассоциации) от учебного процесса на курсе Григория Михайловича Козлова.

- Учёба - это марафон. И если по природе своей ты – спринтер, тогда придумай что-то, беги марафон перебежками, ведь главное добежать.

- Режиссура в современном для тебя мире – это…

- Сфокусированный взгляд, неравнодушие, энергообмен, чувственная философия, человечность, эзопов язык, способ коммуникации, необходимость.

- Каким этически (идеи) и эстетически (средства) - ты видишь театр

будущего? Не сегодняшний, а будущий - идеальный.

- Театр никогда не будет идеальным. И это очень даже неплохо, ведь зачем он нам такой, правда? Человечество порождает ярчайшие эмоции: любовь, ярость, ревность, нежность, гнев, страсть, совершает страшное и прекрасное, а театр это исследует. Люди и их действия такие противоречивые и разные, что мне хочется, чтобы театр тоже был именно такой: противоречивый и разный. В том числе по форме. А идеи - те же, которые были до нас и, думаю, будут после нас. Меняется только их контекст и будет здорово, если театр будет его отражать, свободно и честно.

- Твои мечты в профессии на сегодняшний день. Материал? Место? Где?

- Я долго думала над этим вопросом и хочу ответить так: я иду к осознанию себя в профессии. Не знаю, возможно это плохо, но у меня нет такого понятия в моей работе как «мечта». Есть много маленьких и больших целей, на которые я смотрю и думаю «делай, что должно и будь, что будет». Очень стараюсь, чтобы этому не мешал страх, поэтому у меня

есть правило: как только я хочу от чего-то отказаться, потому что мне страшно, я сразу же соглашаюсь. Хочется много работать, не позволять себе вялости и равнодушия, найти авторский почерк, своё видение театра.

- Расскажи о твоём первом театральном впечатлении? Что это было? Какие чувства вызвало? Как откликается в тебе сейчас?

- Есть спектакль, который я смотрела в своей жизни, наверное, раз 15минимум и, скорее всего, даже не помню первого из них, настолько я была маленькой. Это «сНежное шоу» Славы Полунина! Помню невероятный восторг, своё предощущение тех серьезных взрослых тем, о которых так трогательно рассказывал спектакль, гордость за дружбу моей семьи с труппой. Но ещё – жгучую горечь от того, что я не могу быть такой же непосредственной и раскованной, как артисты. Остро переживала свою зажатость, а ещё обидчивость, неумение посмеяться над собой. Хотелось быть другой.

- Любой артист - живущий ныне или в прошлом. Российский или нет. С кем бы мечтала поработать?

- Мэттью Макконахи.

- Если бы тебе поставили условие, что в твоём спектакле не будет по каким-то причинам: Звука (в тишине), Света (в темноте), Актера (все средства доступны в любом количестве, но на сцене нет артиста). От какого бы из этих средств ты отказалась и почему?

- Перед тем как отказываться от чего-либо, хотелось бы это освоить! Ну или хотя бы насытиться использованием этих средств. Пока что театр без актера меня совсем не привлекает, нравятся они мне, эти актёры, ничего с собой поделать не могу! А вот концептуальный отказ от звука и света – это интересно, но когда найдется сама концепция, материал и когда руки будут чесаться.

- Твоя формула счастья. Все составляющие! Нагло, не стесняясь.

-Честно?тКажется, моя формула счастья – совместить несовместимое. Профессию и семью, чистое творчество и безбедную жизнь, тяжелый труд и интересный отдых, беспощадную требовательность к себе и умение ценить достигнутое. Я не знаю, возможно ли это, но почему бы не попробовать? А если невозможно, то желаю себе сделать выбор и не пожалеть о нём.

Серафима Крамер и Роман Габриа

- Зачем, по твоему мнению, людям нужен театр сейчас?

- Сложно сказать. Это вопрос, который меня интересует в принципе. Зрительский внутренний запрос: зачем они тратят сегодня своё время и деньги на театр? Что здесь ценного. Я надеюсь, театр сегодня нужен за получением какой-то формы искренности. Искренности. Которая вытаскивает изнутри закупоренные эмоции и мысли. И ещё - Обмен. Когда получаешь обратную связь от зрителя в форме таких же искренних эмоций. Это бывают неожиданные моменты и позитива, и отторжения, разные. В фойе не так давно подошёл мужчина, (я провожал гостей) вы, спрашивает, режиссёр? Да. Так он встал на колени. И ругают бывают. Всякое.

- У тебя больше тридцати идущих спектаклей, удается ли все держать в поле своего внимания или фокус только на том, который выпускаешь сейчас?

- Ну вот допустим, в данный момент, идут репетиции «Собачьего сердца» в «Красном факеле», параллельно корректирую удалённо тюменскую «Ч-чайку», потому что спектакль премьерный, требует, завтра еду в Омск, актёрские вводы в Теннеси Уильямса, а значит есть возможность обновить работу, оттуда - в «Мастерскую» фестиваль, гастроли Норильской драмы с «Дон Жуаном». Из этих необходимостей и происходит ежедневное внимание к спектаклям, артистам. Звоню иногда. Но за всем уследить, конечно, невозможно.

- Был ли у тебя опыт в работе, который ты считаешь провалом? Как ты это переживал? - Да, конечно, бывало. Это переживалось, как чувство разочарования, и стыда перед артистами в первую очередь. Что-то похожее часто случается. Потому что в воображении ведь идеальный спектакль грезиться, а в реальности вылезают несовершенства. Твои собственные. Ну, стараюсь лечь и крепко заснуть, это лучшее лекарство от стресса. Утром, как правило, появляется стимул к работе над ошибками. Вообще, всякий опыт прекрасен. И провальный в том числе.

- Как обрести смелость в профессии и не бояться пробовать новое, разрывая связи со студенческой скамьёй?

- Это поступательный процесс. Реальный опыт. Решение здесь и сейчас задач, с которыми в процессе учебы ты бы даже не столкнулся, вот он помогает. Автор как главный оппонент, художник, который предлагает что-то неожиданное, индивидуальность артистов - весь этот комплекс. Он, хочешь не хочешь, подталкивает пробовать, искать и в результате смелеть. Наверное, ещё главное быть собой, не бояться этого. Вот какая есть. Ты – Сима, и другой такой нет. Со своим взглядом на мир. Это значит, что правила, по которым станут узнавать твои «симины» спектакли, они должны быть твоими. А все законы, «рецепты» в профессии, они существуют, чтобы помочь найти себя. Это же инструменты. Вот мы и ищем…

- Как избавиться от обесценивания того, что уже сделал? Наверняка иногда хочется вернуться к спектаклю многолетней давности и всё там поменять!

- Ох… в быстром мире все так быстро меняется. Мышление, приспособления. Поэтому спектакли с годами, они, наверное, прогрессивнее не становятся. Актуальность формы может подустареть, ритмы подразвалиться, иногда хочется сделать спектаклю «потише». Но если заложен точный триггер, остро организованы события, то артисты, конечно, уютно и интересно обживают со временем все уголочки, комнатки, тайные ящички спектакля. Замечал это неоднократно. За этим интересно наблюдать. Как за взрослением ребёнка. Часто возникает желание что-то переделать в своих делах. Мотажные стыки, глупости какие-то изъять. Но, наверное, не стоит.

- Удается ли тебе дружить с актерами? Как это делать, соблюдая субординацию в работе?

- Я, в принципе, стремлюсь к дружбе. Поэтому дружу, да. Но в работе… Сложная тема. Если артист сам понимает, что создание спектакля и «компромисс» дружественности несовместимы, то все как-то само собой идёт верно. Театр всегда человеческие отношения, там все запутано. Поэтому тут персонально.

Какие качества должны быть в человеке, чтобы ты мог назвать его другом?

Умение прощать.

- Как у тебя проходит процесс выбора материала для спектаклей?

- Как правило это тема, часто личная, ну то есть произрастающая из меня, о которой хочется продолжительно размышлять, думать. К этой теме в какой-то момент примагничивается материал. Это расстояние иногда занимает несколько лет. Пока не начнут картинки возникать. Мизансцены. Портрет героя. Приходит картинка спектакля и начинается процесс ее расширения в сюжет. Допустим, в «Хоттабыче» - это был общий план моего школьного класса поздно вечером. Парты с перевёрнутыми на них стульями и закатное солнце освещает класс, доску, цветы на подоконнике. Какой-то период много вспоминал о школе, прорабатывал этот эмоциональный опыт. Ситуации. Вспоминал друзей. Но глубокие мотивы – я их вслух никогда не произношу. В общем, механика такая.

- Ты несколько раз ставил одно и то же литературное произведение, что тебя побудило на это? Расскажи про этот опыт!

- В случае с «Карениным» - сначала с Сигаревским, потом по собственной инсценировке, мне жутко хотелось продолжить исследование Толстого. Тем более, я ее (инсценировку) написал уже до, в момент пандемии. Но поставить не случилось. А она, такая, лежит, не даёт покоя. Пришлось довести один спектакль, выйти на берег, встряхнуться и снова нырять. Не отпускало. Профессионально, это полезный опыт. Это же не формальный перенос, а этап углубления. Уже поплавал, сложные места заметил, какие-то в мути не разглядел кораллы, рыб, но уже знаешь, что они там остались, есть. Это интересно. И главное оба спектакля в разные годы попали на «Золотую Маску»: один в «Маску плюс» (спектакль Уссурийского театра драмы), и другой («Каренин. А», Тюмень) в основную номинацию, как лучший спектакль большой формы. И актёры номинировались, Каренин и Анна.

- Как совмещать работу режиссера с семейной жизнью? Особенно, если работа подразумевает частые разъезды?

- Наверное, либо одно, либо другое. Совмещать такие вещи практически невозможно. «Добровольная тюрьма», как нас предупреждал Григорий Михайлович. Только если двадцать лет назад я не понимал: почему тюрьма. Теперь понятно. Когда видишь любимых людей, детишек, очень пунктирно. Когда выпускают. Обнял и снова. Профессия поглощает.

- Режиссура считается преимущественно мужской профессией и женщины, особенно молодые, периодически сталкиваются с различными притеснениями по признаку пола. Что ты думаешь на этот счет и как нам с этим справляться?

- Ерунда полная. Никаких различий по половому признаку режиссёра быть не может. Есть спектакли, и оценивать, если и стоит, то их. Какое количество режиссёров-девушек выпустил Григорий Михайлович! Ваш курс тому подтверждение: Арина, Ира, ты! Я, например, уверен, что Сима Крамер, очень умный интересный режиссёр (ка) не знаю, как правильно. И она создаст огромное количество особых спектаклей, которыми можно будет только гордиться. Вот уверен! Арина номинирована в этом году с «Мой дедушка был вишней» в Омской драме! Даже мыслей каких-то не было на этот счёт.

- Ходишь ли ты в театр вне работы?

- Редко. Вне работы это когда? Слава богу, есть интернет, успеваешь иногда прочитать, увидеть трансляцию или запись. Театр, конечно, нужно смотреть в театре, но одному в комнате, даже спокойнее бывает.

- Назови трёх героев твоих спектаклей, в которых ты более всего видишь себя.

- Наверное, если быть честным, то у меня в момент выпуска спектакля какое-то коллективное всегда растворение во всем ансамбле происходит. Дорогие места, слова, взгляды. В каждом герое. Интересно заметить в себе заботу Марии о сыне, причудливость Иоанна, грубость и рефлексию Пилата, аутсайдерство Иуды. Одновременно. Так чтобы один герой - не работает, ведь тема проходит своими нейронными связями между всеми частями целого. Как прекрасен Сорин в «Чайке»? Но когда смотришь спектакль, личные со-черты пробегают и в облике Шамраева. Идентификация. Ну, то есть это абсолютно равнозначно с моей, например, эмпатией в адрес Треплева Кости. Или иронией по отношению к Тригорину. И потом, это все совершенно самостоятельные личности, люди. Они никак на самом деле не связаны с режиссером. Я же не Хоттабыч? Не Ленин? Или Мюнгхаузен или дядя Ваня? Они прекрасны тем что индивидуальны сами по себе. Иначе как они там, без нас?

- Если не театр, то что?

- Живопись. Или кино.

- Дай, пожалуйста, три совета молодому режиссеру, который сейчас стоит в начале своего пути.

- 1.Любить артистов. В этом залог живого театра, то, что в конце концов будет единственной ценностью спектакля. Артисты. Должен случится в какой-то форме роман. Отношения. 2.Заниматься театром. Именно профессией. Не останавливать процесс изучения. Чтобы избежать ремесленной постановки спектакля. Как реализовывается сюжет? Живые события. Работа с артистом, с художником, со светом. Со скальпелем в руках. 3. Выбирать материал, автора только сердцем. И набраться огромного терпения. Не все получается сразу. И не у всех.