3D-ЭФФЕКТ ЕЛЕНЫ ПРЕКРАСНОЙ

«Прекрасная Елена» принадлежит к лучшим творениям Жака Оффенбаха. Премьера новой редакции оперы-буфф, написанной в 1864 году, ярко и красиво открывает лето в театре «Санктъ-Петербургъ опера». Действие в постановке народного артиста России Юрия Александрова пронизано бурлескным, озорным духом насмешки над человеческими слабостями. «античные» ситуации воспринимаются удивительно современно и не теряют своей остроты, несмотря на вполне исторический антураж.

Заглавную роль исполняют четыре блистательные солистки: Виктория Мартемьянова, Маргарита Шаповалова, Татьяна Кальченко и Софья Некрасова. В гостях у «Театр+» Софья Некрасова, именно она откроет «античную» неделю в культурной столице.

– Какая она, ваша Елена? Отличается ли от других трактовок?

– В процессе подготовки роли я не сравниваю себя с другими солистками, стараюсь создать свой образ, проявить свою индивидуальность как женщины, певицы, актрисы. Для меня Прекрасная Елена – собирательный образ сильной женщины, красивой и умной. Высокая, статная, с гордой осанкой, острым стратегическим умом, с быстрой реакцией при общении с другими персонажами. Она на пьедестале, и понимает, что может быть в центре внимания, руководить, и в то же время она слабая женщина, которая хочет любви и простого счастья. В моей Елене раскрывается наполненная палитра чувств, она царица и в то же время ей хочется быть ровесницей Париса, она, как девчонка, стремительно, закрыв глаза, влетает в приключения.

– Актуальна для женщины XXI века эта античная история?

– Актуальна! Каждый раз, когда пою партию Елены, нахожу множество ситуаций, фраз, реплик героев, которые актуальны в любом веке. По большому счету, психология не изменилась, и сегодня хочется искать и находить чистые отношения.

– Как проходили кастинг и работа над постановкой?

– Я работаю во многих спектаклях нашего театра, в основном исполняю роли героинь. Десять лет назад, когда пришла в наш театр, пела Елену в первой редакции, и рада, что подошла на эту роль и в современной версии. Они отличаются, специально не пересматривала запись, чтобы прошлый опыт не мешал создать новый образ. Как женщина, как певица я изменилась, это разные периоды в жизни. Накопился определенный багаж, я уже пою ведущие партии, чтобы быть в форме, постоянно развиваюсь, занимаюсь языками, спортом, танцами. Аргентинское танго и латина, которым посвящаю много свободного времени, помогают быть на сцене раскрепощенной, принимать свое тело и понимать его возможности. Движения рук и корпуса, осанка делают мою героиню интереснее.

– Вы оперная певица, насколько вам дается драматическая часть спектакля?

– Перед тем, как поступить в консерваторию, я мечтала быть драматической актрисой и готовилась серьезно: учила программу с басней, стихотворением, прозой. Получилось, что в моей профессии всё совместилось: и пение, и театральная игра, и сценическая речь. Для меня важно посылать голос не только, когда поешь, но и когда разговариваешь. Есть определенная специфика, она требует знания законов жанра, актер должен чувствовать зал, знать, когда произносить реплику.

– Если говорить о разности двух редакций, как и куда развивается новая постановка?

– Когда я участвовала в первой редакции, это был ввод в готовый спектакль, я не работала с Юрием Исааковичем Александровым. Сейчас я именно с ним работаю и благодарна мастеру за каждый день, каждую репетицию. Искренне восхищаюсь его умением слышать материал, нужно быть в потоке, на одной волне с ним, и тогда можешь обогатиться. Первая и вторая редакция отличаются не только репликами, но и интонированием через внутреннее состояние. Юрий Исаакович – прекрасный музыкант, он подсказывает тонкости и нюансы, и голос начинает литься. Я благодарна Ольге Митёкиной, нашему концертмейстеру, коучу нашего театра, за детальную проработку вокальной партии. Она одна из тех, кто горит своим делом, будет бороться до последнего, чтобы добиться безупречности. Работа с дирижером, Александром Гойхманом – это всегда живые эмоции, он требует максимальной отдачи и присутствует через музыку в каждой сцене спектакля.

– С содержательной точки зрения акценты сместились?

– Вопросы войны и мира стали более острыми, конфликт – ярче, моменты нежности – более трогательными, интимными. Время постановки – это очень интересный период, сплачивается коллектив, все друг друга поддерживают. В «Прекрасной Елене» четыре состава, все партнеры прекрасны, невозможно кого-то выделить. Миксуем каждую репетицию, с каждым из Парисов я могу проявлять себя по-разному: с кем-то более властной, с кем-то более чувственной. Обожаю репетиционный процесс, ты ищешь, креативишь, находишь новые оттенки в вокале и актерской игре.

– У постановки заявлен интересный жанр:  и опера, и оперетта, и приставка «буфф»…

– Жак Оффенбах именовал это произведение как оперу-буфф. Буфф отражается в комических вставках и современно звучащих шутках в абсолютно историческом сюжете. Действие и музыка создают 3D-эффект.

Да, это сложная конструкция, где есть отдельные арии, отдельные дуэты, ансамбли, хоры, которые перемежаются с диалогами в жанре классической французской оперы. А финал написан по типу итальянской комической оперы, как в «Севильском цирюльнике» Россини. Много мелодических, красивых линий, где нужно длинное дыхание на опоре. А есть речитативные моменты, которые надо красиво пропеть, чтобы пришедший в театр зритель услышал чистый голос. Партия Елены написана для центрального голоса с широким диапазоном.

– Все эти «напластования» не оттолкнут зрителя?

– Постановка получается роскошной, с прекрасной сценографией, наполненной режиссурой, удивительными костюмами. Когда надеваю свой, действительно чувствую себя царицей. Каждый герой очень характерный, яркий. Скучать на спектакле невозможно, мелодии сразу узнаются и проникают в слушателя, их хочется напевать.

– Какое место займет «Прекрасная Елена» в вашем репертуаре?

– Рада, что возобновили этот спектакль, он для меня очень дорог. Это настоящая проверка на профессионализм, и я счастлива, что могу двигаться вперед и ощущать полноту ресурса.

Беседовала Надежда Кокарева