Семен Спивак: «Мы занимаемся светом»

Январская встреча проекта «Открытый театр», созданного  журналом «Театр+» , Домом книги и телекомпанией «Санкт-Петербург», началась под звуки вальса из спектакля-легенды «Звучала музыка в саду» Молодежного театра на Фонтанке. Народный артист России, лауреат премии Правительства России и специальной премии «Золотая маска», почетной премии им. Г.А. Товстоногова Высшей театральной премии Санкт-Петербурга«Золотой софит» «За выдающийся вклад в развитие театрального искусства» и Театральной премии Законодательного собрания Санкт-Петербурга «За сохранение и развитие традиций Российской театральной школы», художественный руководитель Молодежного Семен Спивак  стал первым гостем проекта в 2025 году.

Уже с ответа гостя на первый вопрос ведущего стало понятно, что встреча будет проходить в стиле творческого кредо гостя – о самом сложном говорить легко и понятно. Открытость Семена Спивака, его самоирония, мудрость и тонкое чувство юмора – составляют человеческое и профессиональное обаяние известного режиссера.

– Семен Яковлевич, как все начиналось? Как возникло у вас решение стать режиссером?

– Случайно! Мечтал быть актером, а поступил в технический вуз. И только потом окончил ЛГИТМиК, факультет драматического искусства. Вот сегодня пришел к вам после репетиции. Не могу пока озвучить сценическое название спектакля, но скажу, что такого мы еще не ставили. Это будет история про… бандитов, но смешная и с хорошим концом.

– В этом театральном сезоне ваш театр отмечает несколько значимых дат. Так, осенью исполнилось 35 лет с момента вашего прихода в Измайловский сад –  из Молодого театра при Ленконцерте в Молодежный театр…

– В самые сложные моменты моей жизни судьба сама что-то подсказывала или находила выход. После ухода из театра им. Ленсовета уже на другой день я работал в Ленконцерте, в передвижном Молодом театре, и мы как-то быстро выскочили на первое место в рейтинге театров. Возможно поэтому Ефим Михайлович Падве, внезапно отказавшись от руководства Молодежным театром, назвал моё имя –  как профессионала, который сможет заменить его. Ведь Падве тоже видел спектакли Молодого театра.

– Знаю, что группа артистов Молодого театра, доверившись вам, перешла служить на Фонтанку. Какие спектакли в вашей постановке первыми появились на сцене Молодежного театра? Чем  они лично Вам памятны?

– Я очень благодарен артистам, которые меня поддержали. Памятных спектаклей много, начиная  с «Танго» по пьесе Славомира Мрожека. Он сам приезжал к нам, а когда увидел спектакль, сказал, что до этого никогда не видел «Танго». Мы приняли его слова за похвалу... Создано столько удивительных работ за эти годы! Недавно проводили со слезами и грустью спектакль «Три сестры» после 20 лет на сцене. Ставили мы их года три: не было денег. Снимали с текста слой за слоем, и получилась постановка такой глубины, что её можно назвать археологической. Смешная история была связана с выпуском. Телевизионщики узнали про наше безденежье и захотели помочь с рекламой. Сначала придумали шутку, что театру не хватает денег на костюм одной из героинь, и предложили переименовать спектакль в… «Две сестры». Потом, по мере продвижения репетиционного процесса, родилось ещё одно предложение:  назвать постановку «Брат» (улыбается)...  Когда поехали с «Тремя сестрами» на первый чеховский фестиваль в Мелехово, критики отметили, что спектакль одновременно глубок и легок. Этот спектакль любили и мы и зрители. Его, кстати, назвали лучшим спектаклем ХХI века по Чехову… «Дни Турбиных» был прекрасный спектакль. Сын Басова, режиссера известной экранизации пьесы Булгакова, сказал, что мы «переиграли» его отца… Ушел и этот спектакль.  Театр – не кино, он не сохраняется вечно. Пожалуй, это последний пример общения артистов со зрителями, в котором не задействованы электронные носители. Не знаю, конечно, что будет завтра, но пока это последнее искусство без электроники.

– Осенью исполнилось 30-лет вашей актерско-режиссерской мастерской, которая в 1994 году родилась в РГИСИ, а по сути – в Молодежном театре. Сколько выпусков ваших учеников на базе театра состоялось? Какой след они оставляли в Молодежном?

– Прекрасный след! Дипломные спектакли всех пяти курсов, пяти выпусков,  пользуются огромной популярностью. Попробуйте попасть на «Прощание в июне» последнего выпуска, не попадете! Этот набор был сложным, мне с ними пока даже страшно общаться (улыбается). Они все манипуляторы, вдобавок думают, что достигли всего сами… Пусть думают, я смотрю на них со стороны и делаю, что мне нужно – учу их другому общению. Хотя теперь я уж зарекся и больше преподавать не буду.

– Был ли в вашей творческой жизни какой-то нереальный, фантастический замысел, мечта, воплотившаяся в реальность?

– Я не верю в мечту. Вот режиссёр говорит, что 20 лет мечтал что-то поставить. Значит, он 20 лет прокручивает свою мечту в мыслях – то так, то эдак, а когда начал ставить вживую, ему уже неинтересно – он сам уже все прожил. Поэтому никаких мечтаний! Читаю пьесу, что-то ёкает – надо ставить.

– Как вы определяете артистов на роли? Как работаете над спектаклями?

– Наверное, это самое трудное – выбор. У нас в театре теперь (с последним курсом мастерской) 70 артистов, среди них много известных.  Выбрать есть из кого. Бывают ошибки выбора – драматичные, травматичные даже.  Артист – очень зависимая профессия. Всегда надо разговаривать с ними – все мы люди… Как работаю? Очень боюсь первой репетиции… и второй… и седьмой… Боюсь, пока не заблестит что-то живое в том, что мы репетируем. Когда-то я ставил Островского. Ну, никогда такого не было, чтобы у меня ни одной сцены не получилось за три месяца!.. Вы же знаете, какой темный ноябрь в Петербурге? Вот я как-то удрученный темнотой и неудачами приехал с работы в восемь часов (такое случается редко, обычно возвращаюсь в 12), жена спросила, буду ли ужинать. Я ответил «да», и тут же, как пишут в сказках, смертельно захотел спать – еле дошел до дивана. Моментально навалился этот смертельный сон, но я видел, как от окна отделилась фигура, общение с которой происходило телепатическим образом. – «Ты за мной?». – «Нет, я только на тебя посмотреть». И я проснулся, существо исчезло. Оказалось, спал я всего  минуты две... На следующий день сцены стали получаться. Уникальный был спектакль, не похожий ни на одну «Грозу». Тот визит во сне был непростым. Островский был человеком верующим, а я был в этом не силен, точнее – не интересовался. И у нас не совпало отношение к ситуации в пьесе. Драматург рассуждал широко и высоко, а я узко и приземленно: вот она влюбилась, а ее предали... Катерину давно стереотипно воспринимали. В монологе «Почему птицы не летают» актрисы играли запертую в тюрьму женщину, единственный луч света в темном царстве. Мне же вдруг стало понятно, что там не один луч света: все они – нормальные люди... Эта «перевернутая» мысль дала прекрасный эффект, создавший в итоге  светлое-светлое настроение у зрителей.

– Как вы видите роль театра в современном мире?

– У Чехова есть слова о том, что все хотят праздника – настоящего, душевного, когда душа поет. Вот мы и занимаемся светом. Мир вокруг – темень, а мы – лампочка или костер. Мы создаем светлую атмосферу. Мейерхольд сказал, что великий театр появится тогда, когда появится великий зритель. Зритель, который сотрудничает с артистом, энергетически общается с ним, ждет чуда. Иногда и у нас случаются великие прогоны, великие спектакли. Все зависит от зрительного зала…

– Кого вы могли бы назвать своими учителями?

– Их два. Великий петербургский режиссёр  Георгий Александрович Товстоногов, лучше спектаклей я в жизни не видел. И итальянский режиссер Джорджо Стрелер, создатель миланского «Пикколо-театра», на сцене которого нам тоже доводилось играть. Название книги Стрелера расскажет обо мне и о нашем театре больше, чем я сам за этот час общения с вами рассказал: «Театр для людей». Не для фестивалей, не для критиков…

– Кто ваш зритель?

– Наш зритель… Про него очень хорошо сказал Семен Альтов, чей юбилей мы недавно отметили: «Интеллигент – это человек, который ложится поздно спать».

Зал искусств аплодисментами поблагодарил Семена Спивака за полтора часа светлого и интереснейшего общения. А окончилась встреча под проникновенный и теплый музыкальный номер из спектакля четвертых «спиваков» «Обыкновенные чудики», исполненный актрисами Молодежного театра: «Собирались наскоро, обнимались ласково, пели, балагурили…».

Автор фото Юлия Кудряшова-Белокрыс