ВЛАД ФУРМАН: МЫ СОБРАЛИ СИЛЬНУЮ КОМАНДУ И НЕ БОИМСЯ СРАВНЕНИЙ

ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ И ОСТРОУМНЫЙ «ПИГМАЛИОН» ОЖИЛ НА СЦЕНЕ ТЕАТРА ИМЕНИ АНДРЕЯ МИРОНОВА. ПРЕМЬЕРА НА ПЕТРОГРАДКЕ ПРОШЛА С АНШЛАГАМИ И ОВАЦИЯМИ. ЗРИТЕЛЬ ЖДАЛ ПОСТАНОВКУ И НЕ БЫЛ ОБМАНУТ В ОЖИДАНИЯХ: БЛЕСТЯЩАЯ РАБОТА РЕЖИССЕРА ЕВГЕНИЯ БАРАНОВА, ХУДОЖНИКА НИКОЛАЯ СЛОБОДЯНИКА, БАЛЕТМЕЙСТЕРА СЕРГЕЯ ГРИЦАЯ, ХУДОЖНИКА ПО СВЕТУ ЕВГЕНИИ ГИНСБУРГ И АКТЕРСКОГО АНСАМБЛЯ СТАНОВЯТСЯ НОВОЙ ИНТЕРЕСНОЙ СТРАНИЦЕЙ ИСТОРИИ ТЕАТРА И ЯРКОЙ ЧАСТЬЮ РЕПЕРТУАРА.

Перед премьерой нам удалось заглянуть за кулисы и побеседовать с создателями спектакля. Первый вопрос адресуем художественному руководителю театра Владу Фурману.

– Почему «Пигмалион» и почему сейчас?

– «Пигмалион» идет во многих театрах, но мы не боимся сравнений, как и при постановке «Гамлета», «Мертвых душ». Для нашего театра и для меня лично важно заниматься драматическим искусством как искусством, то есть пытаться разобраться в драматургии, в переводе, в подстрочниках, в смыслах, в предлагаемых обстоятельствах, в способах существования. Один из последних примеров – «Собака на сене», где важно было держать ритм, достичь совершенства в особой технике общения. Пьеса архаичная, перевод тем более, мы решились сочинить монологи, получилась живая адаптация.

Мы долго думали о новой пьесе, жанре, чтобы репертуар был сбалансирован. Английская драматургия – это хороший юмор и возможность элегантно поразмышлять, поставить перед собой не развлекательные, а культурные задачи. Рискнули взять одну из самых популярных пьес Бернарда Шоу и представить собственную версию с замечательным драматургом из Екатеринбурга Олегом Богаевым. Это второй проект с учеником Николая Коляды, первым был «Дон Кихот». Новая работа – попытка интересно рассказать историю начала XX века. За сто лет изменилась скорость речи, скорость восприятия. Олег провел большую работу по кристаллизации смысла в этой пьесе, она прозвучит современно. Мы собрали очень сильную команду во главе с заслуженным артистом России режиссером Евгением Барановым. Актер нашего театра Евгений Павлович начал ставить с благословения Рудольфа Давыдовича, и в комедийном жанре ощущает себя очень уверенно.

«Пигмалион» – седьмая режиссерская работа Евгения Баранова в Театре имени А. Миронова. Но он не любит подсчеты и увлечение цифрами. Премьера – его размышление о мире цифр, в котором невероятное количество информации и хаоса.

– Каков режиссерский посыл зрителям?

– В начале было слово, и в конце будет оно. Почему-то мы решили, что цифра – наше спасение, наш новый бог?! Все хотят быть богатыми, иметь много цифр на счету. Но нельзя человека перевести в цифру. Вы же не будете, например, с телевизором целоваться, что бы он вам не показывал, и объясняться ему в любви. Человек – это слово, когда вы говорите «Я люблю тебя», идет обмен энергии, которой в цифре нет. И в «Пигмалионе» мне хочется сказать, что если человек не открывает сердца, если он смотрит на других как на явление низшего порядка, то это – беда.

По большому счету, пьесу мало кто знает: кто-то переодевает цветочницу в леди. Мы заглянули внутрь и приглашаем зрителя в дом Хиггинса, напоминающий студию звукозаписи – декорация стильная, без особых вычурностей, в строгом английском стиле. Тело пьесы сохранено, но мы приблизили действие к сегодняшнему дню, хотя играем в исторических костюмах того времени. Сознательно поддерживаем классическую эстетику и уходим от музыкального шоу. В спектакле один лейтмотив и два музыкальных фрагмента, акцент – на слово. Автора беспокоило, что в Англии одна область могла не понимать другую. Россия с этой точки зрения – фантастическая страна, мы не отдаем себе отчета, какое это чудо – пролететь полмира, почти 10 000 километров из Петербурга во Владивосток, а там все говорят на русском, и у тебя нет проблем с пониманием.

Сценическое решение художника-постановщика Николая Слободяника должно подчеркнуть внутренний строй души, цельность натур, глубину персонажей.

– Каким будет Лондон начала XX века на Петроградке?

– В Петроградке, как и в Лондоне начала века, действительно сливается архаика старого мира и современный ритм жизни. На сцене мы показываем, как люди с помощью новых технологий пытаются переформатировать, переделать, усовершенствовать человека. Пьеса написана в 1912 году, в предвоенное время, но вместе с тем уже зреет «Черный квадрат», профессор Преображенский пытается создать из собаки идеал человека.

Дрессура вместо человеческих отношений считывается в шутках героях и в хореографической композиции. В постановочной группе работал известный хореограф и режиссер, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, лауреат Государственной премии в области литературы и искусства Сергей Грицай.

– Какая роль отводится танцу в «Пигмалионе»?

– Мы репетировали вальсы и танго, но оставили только одну пластическую сцену под задачу, поставленную режиссером. Хотелось избежать растанцованного образа, уйти от мюзикла, от кинотеатра. Упражнение с палками графичное, даже жесткое, чтобы выглядело, как тренинг, натаскивание. Актрисы отработали замечательно.

Кастинг актеров прошел легко. Любовь Виролайнен мечтала о роли Элизы Дулиттл со студенчества.

– Интересный персонаж, в начале – один человечек, в конце – роскошная женщина. За короткий промежуток, всего лишь за два часа, ты проходишь от образа цветочницы, которая не умеет разговаривать, к леди, которая с достоинством смотрит на жизнь. Любопытно было с Ангелиной, с которой мы играем в дубль, искать язык, придумывать словечки. Какие-то выражения есть только в моей версии, какие-то – в ее. Наши Элизы получаются разными.

Ангелина Столярова не могла подумать, что роль мечты случится так быстро.

– Такое счастье, когда в тебя поверили и доверили взять такую махину. Мне интересно показать, что умение говорить – важная составляющая для любого человека, который хочет быть услышанным. Вербальная энергия – мощное оружие, в нашей профессии мы часто видим, какие чудеса может творить слово.

Верит в чудо и Николай Смирнов, исполнитель роли Альфреда Дулиттла. Его персонаж появляется на сцене всего дважды, но каждый раз с яркостью кометы.

– Я не просто верю в чудо, оно со мной происходит регулярно: и в жизни, и на сцене. В четвертый раз буду играть папашу Любови Виролайнен. Преображение этого героя показать несложно. Как актеру, может быть, хотелось присутствовать больше, мощнее, жирнее, но постановка краткая и динамичная. Самой формой удается подчеркнуть, что мы живем в мире облегченных вещей, отношений, языка. Сломался телефон, телевизор? Купи новый! А я из поколения, которое помнит, как каналы пассатижами переключали. Ладно, неодушевленные предметы, но это отношение переносится на человека, и в этой облегченности кроется опасность. В какой-то момент захотим пойти глубже, но уже не сможем.

Для заслуженного артиста России Михаила Разумовского роль Генри Хиггинса – это история любви, успеха, достижения и одиночества.

– Одиночество – это высшая стадия творчества художника. Несовпадение, невозможность, расставание по непонятным причинам, Состояние, которое нельзя объяснить словами и описать формулами, но именно тогда случается что-то ценное, это и является любовью в жизни, и любовью на сцене, и творчеством в самом высоком смысле этого слова.

Роль Хиггинса стоит для меня особняком, в моей жизни юмор занимает самое первое место, и на сцене я от этого уйти никуда не могу, поэтому ищу что-то смешное. В этой постановке смех недешевый, это сатира над собой, над человеком талантливым и даже выдающимся. Казалось, он достиг успеха, но почему в момент кульминации эксперимента мир не сияет, а меркнет? Тема яркая, думаю, что мы этими короткими набросками сможем заинтересовать зрителя. Знаете, как раньше, целый роман могли поместить в час двадцать киновремени – «Офицеры», «Добровольцы», где каждая сцена игралась как произведение искусства, а между сценами зрители додумывали сюжет. Надеюсь, что это случится и в «Пигмалионе».

+Ирина Мохова

Фотографии предоставлены пресс-службой Театра им. Андрея Миронова

28.02.2025