Семен Спивак: Главное - быть живым!

Семен Спивак – один из самых известных мастеров российского театра. Народный артист России, лауреат правительственных премий за выдающийся вклад в развитие театрального искусства, сохранение и популяризацию традиций русского психологического театра, выдающийся вклад в театральную педагогику, высших театральных премий «Золотая маска» и «Золотой софит» самой сердечной наградой считает любовь зрителей. Они каждый день признаются ему в любви как художественному руководителю театра, который всегда будет молодым – Молодежный театр на Фонтанке обладает особой энергетикой и атмосферой творчества.

– Вы чувствуете, что Молодежный театр притягивает особого зрителя?

– Мы это знаем! Когда приезжают мои друзья из Москвы, где я отработал семь лет, всегда говорят, что сразу на входе в Измайловский сад чувствуется аура театра. Нас любят за светлую атмосферу, помногу раз приходят на один и тот же спектакль. Есть зрительница, которая 60 раз посмотрела любимую постановку! Все зависит от того, кто находится в зале. Мы рады, когда зритель сотрудничает с артистом, ждет чуда, энергетически общается.

– А Вы с каким чувством входите в «зелёное фойе»?

– Как только режиссер или артист говорит себе: «Я иду творить!», у него ничего не получается. Я просто живу и работаю. Счастлив, когда случаются великие репетиции, яркие спектакли.

– Когда 35 лет назад из «Молодого театра» при Ленконцерте Вы вышли на орбиту Молодежного театра, какими были первые ощущения?

– Это целая история. В моей жизни так получается, что в самые сложные моменты судьба сама подсказывает выход. В Театре им. Ленсовета в 80-х Игорь Петрович Владимиров мне доверил поставить спектакль с Еленой Соловей по пьесе Виктора Мережко «Я–женщина». Постановка получилась классной, но она не была типично «ленсоветовской», и мы с Игорем Петровичем расстались. Однако уже на следующее утро после ухода из Театра им. Ленсовета меня пригласили в Ленконцерт, в передвижной «Молодой театр». Там мы сделали три замечательных спектакля, которые возглавили список лучших постановок Ленинграда. Это было счастливое время, нас было 15 человек, мы ютились на Моховой, 34…

В 1989 году известный режиссёр Ефим Михайлович Падве внезапно отказался от руководства Молодежным театром и назвал моё имя в качестве приемника. Я пришел в Молодежный вместе со своими артистами, и оказался между двумя труппами, как между шестеренками. Знаете, что нужно сделать, если хочется уничтожить театр? Соединить два коллектива, чтобы они съели друг друга. Хотя я сразу обозначил, что для меня нет «своих» и «чужих», одни подумали, что я их предал, другие, что мы просто договорились так себя вести. До сих пор помню это тяжёлое ощущение, когда тебя зажали и перемалывают… Но ситуация меня не раздавила, а по-настоящему воспитала. Добавьте сюда пустой зал, потому что это были девяностые, в театр никто не ходил, на спектаклях были заняты лишь два ряда…

Это был самый темный период в моей жизни, а хотелось света. И я придумал поставить комедию, взяли Мольера «Мещанин во дворянстве». Потом случилась «Гроза» Островского, уникальный спектакль, не похожий ни на одну постановку. Мы придумали, что не только Катерина – луч света, все герои - обычные люди, со своими плюсами и минусами. Этот замысел дал прекрасный эффект и подарил зрителям светлое настроение. И залы сразу стали полными. С тех пор так и ведется - мы стараемся дарить людям светлое ощущение. Я очень благодарен артистам, которые тогда меня поддержали.

– У Вас есть любимчики в театре?

– Отвечу словами Римаса Туминаса, которые он произнес на представлении труппе Вахтанговского театра: «Я артистов раньше любил, а сейчас просто уважаю». Артист - очень зависимая профессия. У нас в театре вместе со стажерами 70 артистов, много известных, режиссеру есть из кого выбрать. Я понимаю проблемы и ошибки, порой драматичные, травматичные, с которыми сталкивается артист. Поэтому всегда с каждым разговариваю. Я осознанно выбрал такой стиль руководства, когда не собираю всех вместе. Работа ведётся индивидуально и постоянно. Иногда бывает достаточно даже не слова, а взгляда.

– Сложно работать с дочерью на одной площадке? В афише не так много спектаклей, в которых занята Эмилия Спивак…

– В театре я отношусь к ней как к артистке, а не как к дочери. И она относится ко мне, как к главному режиссёру. Мне кажется, я принял очень верное решение в отличие, например, от Марка Захарова, который свою дочь занимал в каждом спектакле. Я так не делаю, Эмилия должна играть то, что ей идёт, а не всё подряд. Знаю, некоторые думают, что мы дома собираемся и репетируем. Нет, она живёт отдельно, у нее с мамой очень близкая связь, а я ревную, конечно.

– А вы не ревнуете Эмилию и других артистов к кино? В театральном фойе что ни портрет – то звезда кинематографа!

– Нет, не ревную, я страдаю. Ведь чтобы артист снялся в кино, я должен отменить репетицию. Однажды я ждал артиста 14 дней. Это моя драма, но я не могу запретить сниматься. Во-первых, не имею права вмешиваться в судьбу. Во-вторых, не могу лишить зрителя удовольствия увидеть яркие образы. Я и сам восхищаюсь удачными работами.

– Насколько молод «Молодёжный»? В труппу постоянно вливается новая кровь, какой другой театр может похвастаться собственной Мастерской, которой исполнилось 30 лет и было уже 5 выпусков «спиваков»!

– Всего пять…

– Целых пять! И дипломные спектакли всех пяти курсов аншлаговые, а последний курс отличился сразу двумя премьерами – «Прощание в июне» и недавние «Стулья».

– Из-за последнего выпуска я получил от директора чуть ли не выговор: не мог выбрать, кого принять в театр, и пришлось взять стажерами 19 человек. Но это последний курс, я зарекся преподавать, слишком много вопросов к министерству образования и результатам школьного обучения. А премьера «Стулья» получилась симпатичной, хотя и отодвинула на целых четыре дня работу над новым спектаклем следующего сезона. Пришлось остановить репетиции «Бруклинской сказки», которую мы все ждем с нетерпением. Вуди Аллен дал нам право первой постановки в Санкт-Петербурге, это будет необычный спектакль в нашей афише – история про бандитов. Не бойтесь, она смешная и хорошо заканчивается, мы любим юмор. А работу я приостановил, чтобы помочь своей выпускнице-дипломнице Линли Цзян, обучающейся режиссуре. Я должен был подставить плечо, в этом вижу задачу художественного руководителя театра.

– Есть ли в афише спектакль, на котором Вы можете выключить режиссера и включить только зрителя, почувствовать, что это история про Вас?

– Я вам открою тайну: все режиссеры мира ставят спектакли только про себя. Так что каждый наш спектакль обо мне. А режиссера выключить невозможно. Без него спектакль не живёт. Даже пусть он десять лет в афише, мы его репетируем. Когда меня спрашивают зачем, я привожу пример из детства: каждый выходной мама протирала стол, чистила газовую плиту, потому что на них оседала пыль. И на спектакле оседает пыль. Вот я и «вытираю тряпочкой»…

– Кого Вы могли бы назвать своими учителями?

– Их два. Великий петербургский режиссёр Георгий Александрович Товстоногов, лучше спектаклей, чем у него, я в жизни не видел. И итальянский режиссер Джорджо Стрелер, его многие знают по «Слуге двух господ» Миланского театра «Пикколо». Кстати, название его книги «Театр для людей» лучше всего отражает мой взгляд на профессию. Театр существует для людей, не для фестивалей или критиков… Важно, что в театре между артистом и зрителем происходит живое общение, здесь нет электронных носителей. Правда, я не знаю, что будет завтра…

– Орден почета Российской Федерации за большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, Орден Дружбы и Орден «Звезда Созидания», номинация «Лучший режиссёр» премии «Люди нашего города» и ещё с десяток званий и наград. Вы считаете себя великим человеком?

– Я не чувствую своего величия. Что такое талант? Это чувствительность. Большой талант – большая чувствительность. Обычно талантливый человек – замкнутый, стеснительный. Также как влюблённый человек всегда думает, что его не за что любить. Никаких разговоров внутри себя на тему таланта я не веду, тем более, что 20 лет занимаюсь йогой, а она учит скромности. Главное – быть живым.

– Подводите ли Вы какие-то итоги перед предстоящим тройным юбилеем: личным - 75 лет, 45-летием Молодежного театра и 35-летием Вашего прихода в театр в качестве художественного руководителя? Все ли задумки удалось осуществить или есть в Вашей творческой жизни какой-то фантастический замысел, мечта?

– Я не верю в такую мечту! Представьте: режиссёр говорит, что 20 лет мечтает что-то поставить. Он 20 лет прокручивает это в мыслях, а когда начинает ставить вживую, ему уже неинтересно. Поэтому у меня нет никаких мечтаний. Читаю пьесу, что-то ёкает в сердце - решаю ставить. Как раз сейчас ищу новую пьесу.

Беседовала Ирина Мохова